Работа с художественным произведением. 4 класс
Чья проталина? Н. И. Сладков
Увидела Сорока первую проталину - тёмное пятнышко на белом снегу.
Моя! - крикнула. - Моя проталина, раз я первая её увидела!
На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку - отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись - Грач.
Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!
Это почему же она твоя? - застрекотала Сорока. - Я первая увидала!
Ты увидала, - гаркнул Грач, - а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу вёрст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!
Что он тут каркает! - затарахтела Сорока. - Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся - проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!
Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:
Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где - на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!
Сорока и Грач только крыльями всплеснули.
Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела.
А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.
А я родился на ней! - пискнул Жаворонок. - Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное - и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва - даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало - и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули - заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.
Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.
И выглянул Крот - зашмыгал носом.
Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?
Весна, весна, землерой! - сварливо закричала Сорока.
Знал, куда угодить! - подозрительно буркнул Грач. - Хоть и слепой…
Тебе-то зачем наша проталина? - проскрипел Жаворонок.
Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку - глазами-то он худо видит! - чихнул и говорит:
Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…
Как ты можешь так говорить? - ужаснулся Жаворонок. - Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!
Не знаю и знать не хочу! - фыркнул Крот. - Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.
Весной проталины появляются, - мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.
А на проталинах скандалы начинаются, - снова фыркнул Крот. - А ради чего? Проталина как проталина.
Не скажи! - подскочила Сорока. - А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.
Посидеть, походить, размяться! - гаркнул Грач. - Носом в тёплой земле порыться!
А петь-то как над проталинами хорошо! - взвился Жаворонок. - Сколько в поле проталин - столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.
А чего тогда спорите? - не понял Крот. - Жаворонок хочет петь - пусть поёт. Грач хочет маршировать - пусть марширует.
Правильно! - сказала Сорока. - А я пока семенами и жуками займусь…
Тут снова начались крики и перебранка.
А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились. Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.
Пора и мне! - Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.
(661 слово)
Поразмышляй над вопросами. Отметь ответы, выполни задания.
- О чем спорили птицы? Запиши ответ. _________________________
__________________________________________________________________
- Почему Сорока считала проталину своей?
А) Она ее первая увидела.
Б) Она её ждала.
В) Она на ней жила.
- Почему грач считал проталину своей?
А) Он её первый увидел.
Б) Он о ней мечтал всю зиму.
В) Он увидел много насекомых.
- Почему жаворонок считал проталину своей?
А) Он её первый увидел.
Б) Он заметил много жучков-паучков.
В) Он здесь родился.
- Чему и как радовался жаворонок? Запиши ответ. ______________
________________________________________________________
_________________________________________________________
- Зачем появился на проталинке крот?
А) Порадоваться приходу весны.
Б) Встретить друзей.
В) Вытолкнуть землю из норы.
- Сколько в поле жаворонков? Найди ответ в тексте и запиши.
_____________________________________________________
___________________________________________________________
- Выбери утверждения, которые даны в тексте.
Б) Сколько в поле проталин – столько в небе и жаворонков.
В) Весной птицы спорят.
Г) Весной крот вылезает из-под земли.
Д) А петь -то как над проталинами хорошо!
А) Весной проталины появляются.
Б) Весной тает снег.
В) Весной прилетают птицы.
Г) Весной появляются проталины.
Д) Весной спорят птицы.
Е) Всё живое радуется весне.
- Определи главную мысль сказки. Запиши. ______________________
_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Увидела Сорока первую проталину - тёмное пятнышко на белом снегу.
Моя! - крикнула. - Моя проталина, раз я первая её увидела!
На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку - отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись - Грач.
Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!
Это почему же она твоя? - застрекотала Сорока. - Я первая увидала!
Ты увидала, - гаркнул Грач, - а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу вёрст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!
Что он тут каркает! - затарахтела Сорока. - Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся - проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!
Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:
Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где - на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!
Сорока и Грач только крыльями всплеснули.
Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела. А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.
А я родился на ней! - пискнул Жаворонок. - Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное - и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва - даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало - и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули - заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.
Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.
И выглянул Крот - зашмыгал носом.
Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?
Весна, весна, землерой! - сварливо закричала Сорока.
Знал, куда угодить! - подозрительно буркнул Грач. - Хоть и слепой…
Тебе-то зачем наша проталина? - проскрипел Жаворонок.
Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку - глазами-то он худо видит! - чихнул и говорит:
Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…
Как ты можешь так говорить? - ужаснулся Жаворонок. - Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!
Не знаю и знать не хочу! - фыркнул Крот. - Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.
Весной проталины появляются, - мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.
А на проталинах скандалы начинаются, - снова фыркнул Крот. - А ради чего? Проталина как проталина.
Не скажи! - подскочила Сорока. - А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.
Посидеть, походить, размяться! - гаркнул Грач. - Носом в тёплой земле порыться!
А петь-то как над проталинами хорошо! - взвился Жаворонок. - Сколько в поле проталин - столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.
А чего тогда спорите? - не понял Крот. - Жаворонок хочет петь - пусть поёт. Грач хочет маршировать - пусть марширует.
Правильно! - сказала Сорока. - А я пока семенами и жуками займусь…
Тут снова начались крики и перебранка.
А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились. Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.
Пора и мне! - Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.
Чья проталина?
Увидела Сорока первую проталину - тёмное пятнышко на белом снегу.
Моя! - крикнула. - Моя проталина, раз я первая её увидела!
На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку - отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись - Грач.
Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!
Это почему же она твоя? - застрекотала Сорока. - Я первая увидала!
Ты увидала, - гаркнул Грач, - а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу вёрст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!
Что он тут каркает! - затарахтела Сорока. - Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся - проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!
Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:
Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где - на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!
Сорока и Грач только крыльями всплеснули.
Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела.
А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.
А я родился на ней! - пискнул Жаворонок. - Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное - и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва - даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало - и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули - заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.
Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.
И выглянул Крот - зашмыгал носом.
Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?
Весна, весна, землерой! - сварливо закричала Сорока.
Знал, куда угодить! - подозрительно буркнул Грач. - Хоть и слепой…
Тебе-то зачем наша проталина? - проскрипел Жаворонок.
Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку - глазами-то он худо видит! - чихнул и говорит:
Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…
Как ты можешь так говорить? - ужаснулся Жаворонок. - Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!
Не знаю и знать не хочу! - фыркнул Крот. - Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.
Весной проталины появляются, - мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.
А на проталинах скандалы начинаются, - снова фыркнул Крот. - А ради чего? Проталина как проталина.
Не скажи! - подскочила Сорока. - А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.
Посидеть, походить, размяться! - гаркнул Грач. - Носом в тёплой земле порыться!
А петь-то как над проталинами хорошо! - взвился Жаворонок. - Сколько в поле проталин - столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.
А чего тогда спорите? - не понял Крот. - Жаворонок хочет петь - пусть поёт. Грач хочет маршировать - пусть марширует.
Правильно! - сказала Сорока. - А я пока семенами и жуками займусь…
Тут снова начались крики и перебранка.
А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились. Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.
Пора и мне! - Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.
Заячий хоровод
Мороз ещё на дворе. Но особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце - горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли, замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, а теневая затянута матовым панцирем льда.
Порыжели ивняки, ольховые заросли полиловели. Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз. Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.
Как зайцы поют, по ночам слышно. А как хоровод водят, в темноте не видать.
Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа - от пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми снежными воротцами - и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустами.
Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать.
Поют и пляшут: «Гу-гу-гу-гу-у! Гу-гу-гу-гу-у!»
Как в берестяные дудки дуют. Даже губы раздвоенные трясутся!
Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!
Март на дворе. Солнце одолевает мороз.
Самая пора заячьих песен.
Время заячьих хороводов.
Чья проталина?
Увидела Сорока первую проталину - тёмное пятнышко на белом снегу.
- Моя! - крикнула. - Моя проталина, раз я первая её увидела!
На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку - отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись - Грач.
- Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!
- Это почему же она твоя? - застрекотала Сорока. - Я первая увидала!
- Ты увидала, - гаркнул Грач, - а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу вёрст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!
- Что он тут каркает! - затарахтела Сорока. - Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся - проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!
Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:
- Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где - на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!
Сорока и Грач только крыльями всплеснули.
- Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела.
А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.
- А я родился на ней! - пискнул Жаворонок. - Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное - и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва - даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало - и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули - заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.
Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.
И выглянул Крот - зашмыгал носом.
- Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?
- Весна, весна, землерой! - сварливо закричала Сорока.
- Знал, куда угодить! - подозрительно буркнул Грач. - Хоть и слепой…
- Тебе-то зачем наша проталина? - проскрипел Жаворонок.
Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку - глазами-то он худо видит! - чихнул и говорит:
- Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…
- Как ты можешь так говорить? - ужаснулся Жаворонок. - Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!
- Не знаю и знать не хочу! - фыркнул Крот. - Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.
- Весной проталины появляются, - мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.
- А на проталинах скандалы начинаются, - снова фыркнул Крот. - А ради чего? Проталина как проталина.
Не скажи! - подскочила Сорока. - А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.
- Посидеть, походить, размяться! - гаркнул Грач. - Носом в тёплой земле порыться!
- А петь-то как над проталинами хорошо! - взвился Жаворонок. - Сколько в поле проталин - столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.
- А чего тогда спорите? - не понял Крот. - Жаворонок хочет петь - пусть поёт. Грач хочет маршировать - пусть марширует.
- Правильно! - сказала Сорока. - А я пока семенами и жуками займусь…
Тут снова начались крики и перебранка.
А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились. Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.
- Пора и мне! - Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.
Заячий хоровод
Мороз ещё на дворе. Но особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце - горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли, замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, а теневая затянута матовым панцирем льда.
Порыжели ивняки, ольховые заросли полиловели. Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз. Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.
Как зайцы поют, по ночам слышно. А как хоровод водят, в темноте не видать.
Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа - от пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми снежными воротцами - и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустами.
Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать.
Поют и пляшут: «Гу-гу-гу-гу-у! Гу-гу-гу-гу-у!»
Как в берестяные дудки дуют. Даже губы раздвоенные трясутся!
Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!
Март на дворе. Солнце одолевает мороз.
Самая пора заячьих песен.
Время заячьих хороводов.
Нечеловеческие шаги
Ранняя весна, вечер, глухое лесное болото. В светлом сыром сосняке снег ещё кое-где, а в тёплом ельнике на бугре уже сухо. Я вхожу в густой ельник, как в тёмный сарай. Стою, молчу, слушаю.
Вокруг чёрные стволы елей, за ними холодный жёлтый закат. И удивительная тишина, когда слышишь удары сердца и собственное дыхание. Дрозд на еловой макушке высвистывает в тишине лениво и звонко. Свистнет, прислушается, а в ответ ему - тишина…
И вдруг в этой прозрачной и затаившей дыхание тишине - тяжёлые, грузные, нечеловеческие шаги! Всплески воды и позванивание льда. То-пы, то-пы, то-пы! Будто тяжело гружённая лошадь с трудом тянет по болоту воз. И сразу же, как удар, ошеломляющий грохочущий рык! Дрогнул лес, качнулась земля.
Тяжёлые шаги затихли: послышались лёгкие, суматошные, торопливые.
Шажки лёгкие догоняли тяжёлые. Топ-топ-шлёп - и остановка, топ-топ-шлёп - и тишина. Торопливым шажкам нелегко было догнать неторопливые и тяжёлые.
Я прислонился спиной к стволу.
Под ёлками стало совсем темно, и только мутно белело между чёрными стволами болото.
Зверь рыкнул опять - как из пушки грохнул. И опять охнул лес и качнулась земля.
Я не выдумываю: лес вправду дрогнул, земля вправду качнулась! Лютый рык - как удар молота, как раскат грома, как взрыв! Но не страх порождал он, а уважение к его необузданной силище, к этой чугунной глотке, извергающейся, как вулкан.
Лёгкие шажки заторопились, заторопились: зачмокал мох, захрустел ледок, заплескала вода.
Я давно уже понял, что это медведи: дитё и мама.
Дитё не поспевает, отстаёт, а мама чует меня, сердится и волнуется.
Мама предупреждает, что медвежонок тут не один, что она близко, что лучше его не тронь.
Я хорошо её понял: предупреждает она убедительно.
Тяжёлых шагов неслышно: медведица ждёт. А лёгонькие спешат, спешат. Вот взвизг тихий: медвежонка шлёпнули - не отставай! Вот шаги грузные и лёгкие зашагали рядом: то-пы, то-пы! Шлёп-шлёп-шлёп! Всё дальше, всё тише. И смолкли.
И опять тишина.
Дрозд кончил свистеть. Лунные пятна легли на стволы.
В чёрных лужах вспыхнули звёзды.
Каждая лужа - как распахнутое в ночное небо окно.
Жутковато шагать в эти окна прямо на звёзды.
Не спеша я бреду к своему костру. Сладко сжимается сердце.
А в ушах гудит и гудит могучий зов леса.
Увидела Сорока первую проталину – тёмное пятнышко на белом снегу.
– Моя! – крикнула. – Моя проталина, раз я первая её увидела!
На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку – отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись – Грач.
– Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!
– Это почему же она твоя? – застрекотала Сорока. – Я первая увидала!
– Ты увидала, – гаркнул Грач, – а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу верст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!
– Что он тут каркает! – затарахтела Сорока. – Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся – проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!
Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:
– Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где – на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!
Сорока и Грач только крыльями всплеснули.
– Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела. А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.
– А я родился на ней! – пискнул Жаворонок. – Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное – и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва – даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало – и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули – заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.
Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.
И выглянул Крот – зашмыгал носом.
– Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?
– Весна, весна, землерой! – сварливо закричала Сорока.
– Знал, куда угодить! – подозрительно буркнул Грач. – Хоть и слепой…
– Тебе-то зачем наша проталина? – проскрипел Жаворонок.
Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку – глазами-то он худо видит! – чихнул и говорит:
– Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…
– Как ты можешь так говорить? – ужаснулся Жаворонок. – Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!
– Не знаю и знать не хочу! – фыркнул Крот. – Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.
– Весной проталины появляются, – мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.
– А на проталинах скандалы начинаются, – снова фыркнул Крот. – А ради чего? Проталина как проталина.
– Не скажи! – подскочила Сорока. – А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.
– Посидеть, походить, размяться! – гаркнул Грач. – Носом в тёплой земле порыться!
– А петь-то как над проталинами хорошо! – взвился Жаворонок, – Сколько в поле проталин – столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.
– А чего тогда спорите? – не понял Крот. – Жаворонок хочет петь – пусть поёт. Грач хочет маршировать – пусть марширует.
– Правильно! – сказала Сорока. – А я пока семенами и жуками займусь…
Тут снова начались крики и перебранка.
А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились.
Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.
– Пора и мне! – Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.
– Кто тут? – подскочила Сорока. – Не гриб ли уж из земли лезет?
Кучка земли распалась, и высунулся из неё… Крот!
– Уфф! – сказал Крот. – Благодать. Пахнет.
И в самом деле благодать: солнце, трава, цветы.
– Но ты-то, слепой, чему радуешься? – удивилась Сорока. – Не видишь же ничего!
– Зато чую! – обиделся Крот. – Душа замирает от благоуханий!
– Сейчас душа твоя ещё больше замрёт, – пообещала Сорока. – Судить тебя будем, Крот!
– Не виноват! – хрюкнул Крот. – Ни перед землёй, ни перед небом!
– Виноват! – сказала Сорока. – Перед людьми виноват! Имя, фамилия, профессия?
– Крот я обыкновенный. Потомственный землерой. Живу и работаю под землёй. Под землёй родился, под землёй и умру…
– Нас не разжалобишь! – затарахтела Сорока. – Ты зачем в цветниках и парках корни подкапываешь? Отвечай!
– Виноват! Сослепу. Столько там под землёй разных корней напутано – поди разберись. Тут и глазастый-то проморгает. Нечаянно я.
– За нечаянно бьют отчаянно! Слыхал? Это не оправдание.
– Есть у него оправдание! – вмешался Ёж. – Дайте я за него скажу. Он свой вред – как это? – ком-пен-сирует. Поедает вредных жуков и личинок, которые тем самым корням больше его вредят. Это раз.
– А вот и два! – не успокаивается Сорока. – Он ещё луга своими кротовинами засоряет. Косари жалуются.
– Да! – защищает Ёж. – Засоряет! Но зато какую он – как это? – аэ-рацию в земле делает! Ты и слова-то не слыхала такого, а он – делает. Взрыхляет, вскапывает, землю перемешивает. А от этого трава гуще и выше растёт. Вреда-то чуть, зато сколько пользы! Его на Доску Почета надо, а не на скамью подсудимых.
– А у меня на него и в-третьих есть! – не уймётся Сорока. – Жалуются, что он картошку и морковку в огородах грызёт. Отвечай, грызёшь или нет?
На что уж Крот молчалив, а не вытерпел.
– Не грызу! – сказал. И умолк.
А Ёжик расхохотался.
– Послушай! – сказал Ёж. – Так он же – как это? – на-се-комо-ядный! Как и я. Не нужны нам ни овощи, ни фрукты. У нас от них только живот заболит. По незнанию говорят. Я тоже по ночам в огороды наведываюсь. Не за морковкой, а за личинками и слизняками. Так и Крот. А он там ещё и аэрацию проводит. Своими глазами видел.
– Помолчи! – сказала Сорока. – У меня от твоих учёных слов даже голова разболелась. Провались ты, Крот, вместе со своей аэрацией!
И Крот провалился, словно и не бывало.
– Проголодался! – хихикнул Ёж. – Аэрацию делать отправился, молодец. Старательный – весь в меня.
